“Ты ведь понимаешь, что я тебе это не прощу?“, — спросил Паша, всё ещё лежа на коленях Алисы. Теперь его руки были связаны какой-то шелковой лентой за спиной так, что он не мог прикрыть попу или вообще ими пошевелить. Алиса гладила Пашу одной рукой по голове и другой — по отшлёпанной розовой попе. Попа мальчика была всё ещё розовой, а не ярких красных оттенков как представляла себе Алиса. “Я должна заставить его мне нагрубить”, — подумала про себя девушка.
— Маленький мой, что, тебе больно?
— …, — Паша надул щёки от злости и еле сдержался от того чтобы оскорбить её.
Алиса резко подняла руку и со всей дури ударила мальчика по голой попе. ШЛЁП.
— Ай, — мальчик закрыл попу ногами, которые теперь ничем не сдерживались
— Отвечай, когда я спрашиваю, — строго сказала она
— Н-нет! — Паше обидно было отвечать утвердительно, и он назло Алисе сказал “нет”
Алиса подтянула мальчика так, что его голова теперь лежала за её спиной. Своей правой ногой она опустила ноги Паши и прижала их к кровати. Голая попа мальчика опять оказалась ничем не закрытой. Паша сжал ягодицы, и они стали выглядеть как два маленьких желто-розовых упругих орешка. Алиса взяла тапок, которым шлепала мальчика до этого, и начала шлёпать вновь. ХЛОП, “а что же ты”, ХЛОП, “так вертелся?”, ХЛОП, “Я тебе”, ХЛОП, “покажу как обижать свою девушку”, ХЛОП.
— Чем я тебя обидел?
— Тем, что вчера сделал
— Мыло? И что? Мне… меня тоже так лечили, — это было враньё, Пашу никогда не лечили от запоров мылом. Паша просто хотел пошутить над своей девушкой.
— Тогда ты не будешь против, да?
Глаза мальчика расширились, и он ещё раз попытался выгнуться и извернуться. Он не видел что делает Алиса, но это было очевидно. Алиса гладила по его ягодицам рукой, от чего попа расслабилась, а потом раздвинула их пальцами. “Нет, сука, не смей”. Что-то дотронулось до ануса, попа сжалась и “что-то” начало давить внутрь. Свечка не была смазана, поэтому шла она с трудом, но ноги мальчика были закинуты так, что сжаться нормально он не мог, лишь ругался последними словами и пытался вертеться. Мыло вошло на одну фалангу пальца, но без смазки шло слишком туго. Тут мыло быстро было вытащено из задницы, а взамен него туда был просунут смазанный вазелином девичий палец, палец покрутился, размазав вазелин по стенкам, был вытащен, а затем в попу опять упёрся кусочек мыла, который стал давить внутрь. В этот раз мыло было смазано, как и попа, и туго, но шло. Паша не сдерживал оскорблений и говорил такие слова, что мама обязательно набила бы ему по губам, если бы это происходило в его реальном детстве, а не сейчас, когда он помолодел.
Мыло вошло почти полностью, и от него виднелся только конец, и Алиса увидела как Паша начал сжиматься и вертеться пуще прежнего. Она увидела даже как у него сжимались пальцы на ногах. “А сейчас ты за свои слова ответишь”. ХЛОП! Тапок опять начал бить по заднице, и тут Паша не выдержал. Обида от того, что сделала Алиса, от беспомощности, от мыла и шлепков по попе сделала своё дело, и слёзы брызнули из глаз мальчика. ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП! “Ещё так будешь?!” ХЛОП! “Нет”. ХЛОП! ХЛОП! “Громче”. ХЛОП! ХЛОП! “Нет, не бу-ууду”. ХЛОП! “Что”, ХЛОП, “я”, ХЛОП”, “сейчас”, ХЛОП, “де-”, ХЛОП, “-ла-”, ХЛОП, “-ю”. ХЛОП! ХЛОП! “Бьёшь”. “Точнее?!” ХЛОП! Паша не ответил. ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП! “Точнее?! Ну” “Бьёшь меня”. ХЛОП! “Точнее!” ХЛОП! “Ты бьёшь меня”! ХЛОП! ХЛОП! “Ещё точнее”. Неприятный щипун, который предназначается маленьким детям и шлепки, которые достаются только детям, а не взрослым парням (что бы эти парни не сделали и как бы себя не вели), доводили Пашу. Кровь прилила к лицу мальчика, а слёзы уже текли рекой. Ему было стыдно произносить по какому месту она бьёт его, но не произносить — больнее! “Бьёшь меня тапком!” ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП! “Буду шлепать пока не скажешь” ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП! “Аааай, прекрати”ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП! “Бьешь меня по попе”. Шлепки внезапно прекратились. Теперь попа мальчика была спелого красного цвета.
Алиса взяла его за воротник рубашки, подняла и поставила ногами на пол. Перед ней стоял зареванный мальчик, с руками, завязанными за спиной. Только в рубашке, которая спереди была расстёгнута, да и сзади не закрывала такое милое и красное место. Паша начал сгибаться, чтобы закрыть от неё член, но Алиса, взяв его под рёбра, поставила опять прямо. В попе пекло, и Паша держал ягодицы сжатыми. Алиса засунула свою ступню между лодыжками своего парня и дернула ногу в сторону. “На ширину плеч! Ещё шире! Сведёшь ноги, и я высеку ещё сильнее, возьму крапиву и всё тело тебе исполосую. Прямо за ухо возьму и вот таким поведу по улице, до кустов крапивы!” Паша зажимал попу как мог. В попе пекло, ягодицы горели, руки оставались связанными. “Имей в виду, если мыло вылетит, я тебе ремнем по заду и бёдрам так надаю, что неделю сесть не сможешь. Я хотела тебе и так надавать, но ты аж изрыдался весь. Ревёшь как девка, а не как мужик.” Паше ещё никогда не было так обидно, стыдно и больно. Алиса встала, взяла Павла за ухо, и повела к стене. Она поставила Пашу на колени, развела ему ноги и строго-настрого запретила их сводить. Сама она села позади с чашкой нормального чая, налитого на кухне и положила ногу на ногу. Теперь она медленно пила чай, слушая всхлипы мальчика, постоянно сжимающего попу и вертящегося от боли и щипуна. У Алисы было впереди ещё два с половиной часа.
Алиса пристально всматривалась в спину своего парня уже десять минут, тот всё ещё дергался и крутил задом, пытаясь избавиться от щипуна. От идеи выпороть своего парня ремнём у девушки перехватывало дыхание, но он и так настрадался. Девушка видела выпоротую попу мальчика, и это её очень радовало, а внизу живота приятно пекло. Ягодицы продолжали сжиматься и разжиматься, всхлипы уже утихли. Павлик пытался не дать мылу выпасть, поэтому напрягал анус, но вставленное в наказание мыло в попе уже работало на полную, стенки кишечника были раздражены щелочью и пытались выплюнуть гадкий предмет. У Паши к голове прилило столько крови, что у него в ушах начался гул. Он не услышал как Алиса вышла из комнаты ещё раз, а потом вернулась. Алиса подошла к нему и показала кое-что прямо перед глазами мальчика, это была обычная десятирублёвая желтая монетка. Она прижала монетку к стене на уровне таза Паши и сказала “А теперь, Павлик, ты будешь держать носом эту монетку, и если она упадёт, то ни крапивы ни прохода голышом по улице тебе не избежать.”, “Ты её слишком низко поставила”, “Нет, это у тебя голова слишком высоко”. Паша понял чего хочет Алиса, но нагибаться не спешил, это было так унизительно. “Чего ты ждёшь? Крапивы захотелось?”. Паша отодвинулся от стены, наклонился и уткнулся носом в монетку, он свёл свои ноги, так как сдерживать мучительный позыв кишечника больше не мог. Паша таким образом оказался в позе рака, так как его руки всё были связаны, он сильнее уткнулся носом, от чего нос заболел. Алиса сделала шаг к его ногам: “Ноги разведи”, “Я... не могу”, “Ну-ка живо ноги развёл”, — сказала она, ухватившись рукой за лодыжку и потянув к себе. Ноги разошлись и Паша успел только издать протяжное “нееееееет”. Мыло начало медленно выходить наружу, Алиса приготовленной туалетной бумагой взялась за него, быстро дёрнула, а потом сразу же воткнула в попу мальчика анальную пробку, обильно смазанную жидким мылом, так что её парень даже опомниться не успел. Алиса взяла нагнеталь воздуха и начала сжимать и разжимать его, закачивая в пробку воздух. Мальчик замычал, всё ещё прижимая монетку к стене. Алиса закрутила вентиль отвода воздуха и отошла, девушка посмотрела на проделанную работу: свисавший с пробки нагнеталь на черной трубке был похож на хвост с пампушкой. Пробка с новой порцией мыла заставила живот Паши заболеть, но также она привнесла за собой приятное чувство. Во-первых, Паша смог расслабиться, потому что теперь ему не надо было что-то сдерживать. Во-вторых, пробка с воздушной подушкой давила изнутри на ту самую кнопку, которая делала из Паши девочку. Само собой эндорфин от уменьшившейся боли и давление на простату сделали своё дело, и член мальчика опять встал и стал твёрдым аки камень. К сожалению новая порция мыла в попе добавила щипуна. “Если продержишь монетку ещё полчаса, я тебя отпущу и прощу, а также сделаю тебе очень приятно, маленький извращенец”. Её парень стоял раком с завязанными за спиной руками, уткнувшись в монетку, на его лице были следы от его слёз, а на заднице — краснота от хорошей порки тапком, его ягодицы были разведены, а в попу вставлен неприятный предмет. Любой, вошедший в комнату, мог бы увидеть самые приватные части тела мальчика, а тот не смог бы даже прикрыться. Он был таким беспомощным и слабым, что Алисе хотел его обнять и долго-долго тереться об него щекой.
Так прошло ещё двадцать минут, постепенно член мальчика расслабился, и из него потекла жидкость с прекумом, скопившаяся в члене, пока тот стоял. За двадцать минут щипать прекратило и мальчик мог расслабиться и отдаться приятным волнам, расходящимся по его телу, он глубоко дышал. Алиса зачарованно смотрела на него, ей самой бы сейчас хотелось оказать в объятиях Паши, который агрессивно ласкает её против её воли и заставляет кончать. Девушка решила, что так и закончит эту игру. Она подошла к своему парню, взялась за выглядывавшую пробку и потянула на себя, а потом от себя и немного по кругу. Паша среагировал мгновенно, его член опять встал, а сам он замычал от удовольствия. “Я смотрю, тебе это всё очень нравится, маленький извращенец”. Паша начал дрожать, не в силах себя контролировать. Алиса села на ноги мальчика, положила пальцы на его рёбра и быстро-быстро начала ими перебирать. Павел, не в силах сдержаться от щекотки рёбер быстро отстранился от стены, монетка упала, а мальчик спиной упёрся в грудь Алисы. Алиса стала щекотать мальчишеские рёбра снизу вверх и сверху вниз. Паша смеялся изо всех сил и пытался выкрутиться из её объятий. Его член дёргался и пульсировал. В один момент Алиса схватила Пашу за член правой рукой и начала надрачивать ему, а левой — опять схватила за анальную пробку и потянула на себя. От ощущений в попе Паша выгнул таз вперёд, пытаясь отстранится от своего “хвостика”, дважды протяжно вздохнул, и его член начал выплёскивать струю за струёй на стену, в которую он только что упирался. Кончив, он расслабился, уселся попой на колени Алисы и начал глубоко дышать. Алиса запустила левую руку в волосы своего парня и начала его нежно гладить. Он посмотрел наверх, в лицо Алисе, и его девушка нежно поцеловала его в губы, запустив язык ему в рот и начав крутить своим языком. Член мальчика совсем обмяк и девушка убрала свою руку. Она прекратила его целовать и, взяв своего парня за плечи, поставила обратно на его колени.
Алиса прошептала ему на ухо “не дёргайся” и начала развязывать шёлковую ленту на его руках. Она боялась, что не сможет их развязать сама, когда он будет спать. После того как девушка развязала его, Паша потянулся к своей попе, но получил удар по рукам, после чего Алиса сказала ему держать руки по швам и смотреть только вперёд, а если он повернётся, то получит ещё и ещё по своему мягкому месту. Девушка купила в том магазине два лекарства, и второе из них можно было вводить внутримышечно. Она достала из халата шприц с негустой зелёной жидкостью. Паша стоял на коленях ровно и смотрел вперёд, его красная от порки попа была беззащитна для предстоящего укола. Девушка, сглотнув, сняла колпачок со шприца, осталось только прицелиться, уколоть в мягкую мишень и вогнать поршень мгновенно, чтобы ни о чём не подозревающая жертва, не успела отскочить. Он даже опомнится не успеет как все его мышцы расслабятся, сознание помутнеет, и он упадёт спать, а когда проснётся, ни о чём не будет помнить, а его попу девушка намажет мазью, и за время сна она излечится. Это будет простой укол успокоительного, очень необычного успокоительного, которое взяли к себе на службу в медицинских учреждениях, конечно эффект потери памяти был опциональный, и в больницах использовался вариант препарата без этого эффекта. Алиса прицелила шприц в мягкое место, держа руку в дециметре от места укола, но Паша, почувствовав что-то страшное, повернул голову, быстро посмотрел вниз и увидел шприц. “Неееет”, — он схватил своими руками руку Алисы, и она поняла, что придётся делать по-другому, нужно быстро перекинуть мальчика через колено как при первой порке и сделать укол, не давая ему вырваться. И тут произошло неожиданное для них обоих. Магия только зарождалась, и никто не был застрахован от ошибок, включая аптекаря, варившего препарат для омоложения. Глаза Паши расширились от боли во всех его мышцах, он сомкнул пальцы на руке девушки так сильно, что он будто услышала хруст костей, мальчик начал увеличиваться в размерах, его волосы отрастали обратно и не прошло и минуты, как Алису держал за руку обычный Павел.
Глаза девушки расширились от страха, Паша взял шприц из рук Алисы и кинул его на постель, саму девушку он поднял на своё плечо, взяв за одно и ленту, которой был связан, и понёс к той же постели. Алиса билась ногами изо всех сил и истерила, чтобы он её отпустил. Она поняла, что сейчас ей будут делать очень больно. Павел подошёл к постели, кинул на неё Алису, а сам быстро взял шприц и положил его на пол. Девушка кинулась к шприцу рукой, которую парень схватил, ещё раз поднял Алису и опять кинул на постель подальше. Он забрался на постель с ногами взял ту ленту и, быстро продев ноги своей девушки между дощечками на спинке кровати, зафиксировал их, связав ленту в узел на уровне лодыжек. Оставив свою девушку в таком положении, Паша пошёл к столу, на котором лежала ещё одна, такая же лента, потом вернулся к кровати, на которой Алиса отчаянно пыталась развязать ноги, Паша снял с неё халат оставив только в чёрных кружевных просвечивающих трусиках и лифчике, он схватил её руки и связал их второй лентой. Теперь Алиса брыкалась, ругалась, но ничего сделать не могла.
Павел отнёс шприц с зелёной жижей на стол. Анальная пробка всё ещё торчала в его попе, он пошёл в туалет, раскрыл клапан воздуха и, под свой низкий вздох, вытащил инородное тело. Всё содержимое кишечника попросилось наружу, и парень исполнил эту просьбу, сев на унитаз. Эффект от всего того мыла был эффективнее чем любая клизма. Через пару минут, когда Паша помыл руки в ванной, он зашёл в комнату со всё ещё брыкавшейся девушкой. Паша залез в шкаф, ища инструкции к препаратам, которые купила Алиса, они нашлись почти сразу. Павел прочитал инструкцию к успокоительному, укол которого хотела сделать ему его девушка и лишь бросил слово “ясно”. Также он взял из шкафа спиртные ватки, про которые Алиса впопыхах забыла. На её глазах, Паша подошёл к своим штанам, которые до сих пор лежали на полу и вытащил из них ремень. За всё это время, когда он вернул себе прежний облик, Паша проронил лишь одно слово. Алиса понимала, что он в бешенстве. “Ты… не посмеешь! Я твоя девушка, а не дочь”. Парень посмотрел на свою девушку, в его глазах читалась строгость. Не злость, не гнев, не презрение, а именно строгость. Он сложил ремень вдвое и залез на постель. “Пашенька, не надо! Пожалуйста!”. Одним своим коленом, надавленным на середину спины, Павел зафиксировал тело, после чего Алиса услышала взмах и хлопок и огромную боль. Паша бил медленно, но сильно, давая прочувствовать каждый удар ремня по попе. Хлопок, хлопок, хлопок. Девушка начала кричать и извиваться как уж. Хлопок, хлопок, хлопок, её попа была уже хорошего красного цвета, исполосованная от ремня. Алиса укусила простыню, сжав её зубами изо всех сил и заплакала. Хлопок, хлопок, хлопок. Свист ремня и удар его обо что-то вдалеке. Алиса даже не поняла, что парень прекратил её пороть, потому что её задница горела от порки. Паша подождал полминуты, потом взял Алису за плечи и усадил её попой на ноги. Он рывком, взявшись двумя руками за колени, развёл их, потом положив руки под её ягодицы поднял её. Тут Алиса увидела, что член Павла опять встал, парень выпорол свою девушку ремнем, от того и возбудился. Она поняла чего он хочет и, зарёванная, посмотрела ему в глаза, Паша приблизился к ней, отодвинул в сторону трусики, развёл руками губы её киски и медленно и чувственно ввёл член. Держа девушку за попу, Павел раз за разом загонял свой поршень, смотря ей в глаза. Это был уже третий раз за день, поэтому Павлу понадобилось время, чтобы кончить. Он просто животно трахал её, даже не пытаясь сделать своей девушке приятно, но его холодные от воды руки нежно охлаждали выпоротую попу. Перед самым оргазмом он с силой притянул девушку к себе и выпустил внутрь неё пару зарядов. Вытащив член, он отпустил Алису, и девушка, не ожидавшая этого, в очередной раз упала на кровать лицом.
Павел взял шприц со стола и девушка, поняв, что он сейчас сделает опять закричала “Нет!”. Павел вновь залез на постель. Он уселся на спину девушки, приложив столько своей массы, чтобы не переломать ей ничего, но и не дать брыкаться. Не обращая внимания на щипки за его попу — единственное, что оставалось Алисе со связанными за спиной руками — Павел посмотрел на задницу своей девушки. Он нарочито медленно спустил трусики до колен, хотя они ничего толком и не прикрывали, чтобы девушка прочувствовала момент перед уколом. Павел разорвал миниатюрный пакетик с ваткой, пропитанной спиртом, помазал по месту будущего укола. Алиса сжала ягодицы, предчувствуя что сейчас будет. Павел прицелил шприц в протёртое место, а Алиса безрезультатно попыталась увернуться от укола, крикнув ”нет” ещё раз. Отводим руку со шприцем, быстро кидаем вперёд её, и девушка ойкнула, приподняла голову и посмотрела перед собой. Её мишень была побольше и помягче чем у него, игла вошла в попу, и Паша ввёл укол успокоительного, как ни пыталась выкрутиться из-под него Алиса. В глазах Алисы стало темнеть, её мышцы расслаблялись, через минуту она уже спала, а лекарство начало разрушать её память за последние часы. Оставалось только смазать обе задницы лечебной мазью и выкинуть всё из шкафа.